Ирина Ровер: Будущее Ростова за арт-кварталами
Фестиваль уличного искусства «Ничего страшного» проводится в Ростове третий год подряд. Несколько десятков художников со всей России будут расписывать разные локации в центре города. Всего планируется создать 60 работ. Ирина Ровер является инициатором проведения фестиваля в донской столице, а также куратором художественной галереи «Ростов». По первому образованию — инженер-технолог. Дополнительно изучала галерейное дело в институте арт-бизнеса и антиквариата.
— В настоящее время активная застройка жилой и коммерческой недвижимости поднимает актуальность урбанистики и комфорта городской среды, где эстетическая составляющая играет не последнюю роль. Чего, на ваш взгляд, не хватает Ростову-на-Дону и соседним южным городам именно с позиции эстетического комфорта?
— На мой взгляд, необходимо уделять особую роль исторической части города, особенно при строительстве новых объектов. Она должна быть приведена в порядок и сохранена. Точечные достройки можно органично вписать в архитектурную концепцию старого центра, при этом любые реставрационные работы должны быть приведены в историческое соответствие так, как это сегодня делают за рубежом, чтобы центр оставался центром — красивым и привлекательным.
К сожалению, в нашем городе все еще есть достаточно большое количество полуразрушенных домов и заросших порослью пустырей. Грустный пример — это участок между Темерницкой и Газетным в Ростове. Так, безусловно, быть не должно.
— Ваша команда художников, которая принимает участие в фестивале уличного искусства «Ничего страшного», часто выбирает для своего искусства именно такие территории и объекты. Какова цель — улучшение эстетической привлекательности города или способ самовыражения художника?
— Уличные работы условно можно разделить на два направления. Часть работ имеют исключительно эстетическую составляющую. Ярким примером здесь можно выделить иллюстрацию на улице Социалистической в Ростове команды Couple of Creators «Жизнь всегда происходит сейчас». А есть работы, которые встраиваются в городские контексты. Например, на той же Темерницкой — это роспись Миши Маркера «Лучше, чем ничего, хуже, чем было» или работа Ивана Симонова «Эпоха разоренной красоты». Безусловно, это грубое разделение. Если рассуждать именно в таком ключе, исключительно эстетическим проектом можно назвать муралы на Левенцовке или граффити фестиваля «про Любовь» в Ленинском районе донской столицы.
О вандализме и контекстах
— Сегодня не все понимают такое искусство и не все поддерживают. Есть ли грань между уличным искусством и вандализмом, есть ли способ сделать так, чтобы оно имело управляемую форму?
— Вандализм — это то, что для администрации вандализм, а для уличных художников это искусство. Чтобы это воспринимать, нужно понимать историю стрит-арта, изучать теги, откуда они появились и что означают.
Зачастую роль играет субъективное восприятие, но в то же время мы не можем отрицать существование уличного искусства, даже если оно нам не нравится. Мы при всем желании не можем полностью избавляться от таких вещей, как теги и граффити. Существует стрит-арт, который может быть как согласованной, так и несогласованной интервенцией художника в городское пространство, и тем не менее это форма искусства. Согласованный стрит-арт — уличное искусство, которым занимаемся мы.
— Вы и галерея «Ростов» уже несколько лет проводите фестиваль уличного искусства «Ничего страшного». Как на сегодняшний день эволюционировал этот проект?
— Время бежит так быстро, что сейчас сложно даже представить, что в Ростове не было ни одной яркой, большой работы еще три года назад. Практически их не было. Например, художник Алексей Кассета рисовал в основном на Северном (микрорайон Северный, Ростов-на-Дону — прим. ред.). Центр города был пустой, в тегах или в кусках граффити. Ни одной согласованной стрит-арт работы в центре донской столицы не было.
Когда мы начинали, мы только мечтали о том, чтобы провести фестиваль. Сейчас это кажется неочевидным, а в тот момент было даже непонятно, каким образом согласовывать работы. Первый фестиваль был организован следующим образом: работы были нанесены непосредственно на стены галереи «Ростов» приезжими федеральными художниками. Также в стенах галереи мы разместили выставку, темой которой был текст в общественном пространстве.
Во второй год проведения фестиваля «Ничего страшного» мы сделали уже 50 полноценных стрит-арт работ на городских улицах Ростова. Мы много работали с Кировской администрацией, которая пошла нам навстречу и помогала подыскивать объекты, а также с согласованиями. В этом году будет представлено уже 60 работ, и мы вновь работаем с этой же администрацией и по грантовой системе.
— Что необходимо учитывать, чтобы вписать арт-объект в городское пространство?
В этом году тема фестиваля — русские сказки, поэтому мы предлагаем всем художникам работать именно с таким контекстом. Тему мы заранее согласовываем с городом. Если художника она не вдохновляет, мы оставляем возможности для выбора, обсуждаем собственные идеи автора, смотрим, вписываются ли они в концепцию.
И безусловно, мы всегда работаем с контекстом того пространства, куда планируем вписать арт-объект. Например, работа на пересечении ростовских улиц Седова/Чехова называется «Приплыли», там изображена девушка и лодки. Художник очень долго искал место, которое бы стало визуальным продолжением картины и подчеркивало отсылки к реке.
Арт-кварталы и имидж
— Можно ли сказать, что паблик-арт и стрит-арт повышают туристическую привлекательность города, его имиджевую составляющую?
— Стрит-арт — это способ создать в городском пространстве музей под открытым небом. Конечно, это вызывает интерес, привлекает туристов и позитивно влияет на имидж в целом. Это может быть визитной карточкой города или частью бренда всего региона. Яркий тому пример — «Никола-Ленивец», сегодня это самый большой арт-парк в Европе, который образовался вокруг крохотной деревни в Калужской области. Это колоссальный вклад в имидж всего региона. А сделано все было силами художников. В Санкт-Петербурге создан музей стрит-арта, который до пандемии посетило около 50 тыс. человек.
В наших смелых мечтах Ростов-на-Дону — это город-галерея, заполненный качественными и разнообразными стилистическими формами изобразительного искусства. Наш город должен стать красивейшим городом нашей страны и центром туризма на Юге России. Мы хотим при помощи художников превратить улицы в городские достопримечательности и создать новые точки притяжения для горожан, туристов и блогеров.
— В каких еще городах сегодня проводятся подобные фестивали? Есть ли интерес к теме у соседних регионов ЮФО?
— Пример превращения обычного города в один из центров современного уличного искусства — это Выкса. Именно благодаря стрит-арту этот небольшой городок с населением менее 100 тыс. человек сегодня входит в список «1000 культурных и туристических брендов России». Все началось с «Выкса-фестиваля», который был проведен там чуть больше 10 лет назад. Выставки, креативное арт-пространство — неотъемлемая часть культурного городского ландшафта многих городов России, к их числу также можно отнести Нижний Новгород, Екатеринбург, где ежегодно проводится семь фестивалей уличного искусства. На Юге России заметных проектов назвать пока не могу, например, в Краснодаре не проводится ни одного известного фестиваля уличного искусства.
— Как на этом фоне выглядит Ростов-на-Дону?
— Если посмотреть на карту городов с развитым арт-пространством, конечно, мы не в тройке лидеров. Но потенциал у нас огромен. У нас есть микрорайоны, где можно создавать целые арт-кварталы. Будущее города за ними. И самое главное, что город начинает это понимать.
Например, в этом году жилой район Суворовский обратился к нам с просьбой организовать конкурс эскизов будущих муралов. Мы собрали больше 50 эскизов со всей нашей страны, которые присылали отовсюду — из Москвы, Нижнего Новгорода, Екатеринбурга, много участников среди ростовских художников. В таких районах, как Суворовский или Левенцовка, грех не заниматься паблик-артом — монументальным уличным искусством.
— Вы также работали над созданием арт-маршрута по Ростову-на-Дону с участием 30 профессиональных уличных художников. Можно ли уже подводить промежуточные итоги? Насколько это востребовано сегодня?
— В прошлом году горожане очень охотно записывались на экскурсии. Кроме того, департамент туризма Ростовской области запросил у нас тексты и сделал свой аудиомаршрут по уличным работам художников. Востребованность высокая, когда мы проводим организованные экскурсии, в тоже время знаю, что есть большое количество людей, которые сами ходят по нашей карте, размещенной на сайте. Здесь также есть очень большой потенциал. Например, в том же Екатеринбурге проводят от двух до пяти экскурсий в неделю (в зависимости от сезона) по уличным работам.
О меценатах и заработке
— Ранее в интервью РБК Юг вы говорили, что фестиваль проводится за счет средств спонсоров. Какие компании являются спонсорами сегодня? С какими целями они инвестируют в искусство?
— Основная часть фестиваля реализуется за счет грантовой поддержки. Меценатом проекта по-прежнему выступает Сергей Гайдук, который поддерживает галерею «Ростов» и обеспечивает средствами, если нам их не хватает для воплощения тех или иных идей.
Его цель очень проста — создание привлекательного городского пространства, чтобы люди приезжали сюда получать радость и удовольствие. Красивый город — это всегда приятно. Нашим спонсором также является банк «Центр–инвест», который всегда поддерживает культуру. Помимо «Ничего страшного», вместе мы проводили и другие проекты — спектакль «Монологи художников: шаг в неизвестность» и «Ночь музеев». Для них, помимо эстетической составляющей, важно привлекать к участию сотрудников банка в качестве волонтеров. В прошлом году нас также поддерживала предприниматель Татьяна Шишкина, «Почта России».
Вместе с тем отмечу, что прошлый год у нас был очень тяжелым, так как весной краски и стройматериалы заметно подорожали. В прошлом году мы отчаянно искали спонсоров, в этом году хотим больше поработать с грантовой системой. Тем не менее спонсоры — это наша подушка, так как мы некоммерческая организация.
— Насколько ощутимым было удорожание необходимых материалов, как это отразилось на фестивале? Есть ли изменения в этом году?
— В прошлом году рост стоимости материалов был не менее 30%. При этом у нас было много больших работ с вышками, и это тоже сыграло свою роль. По этой причине в 2023 году мы решили акцентировать внимание на небольших работах и не будем привлекать вышки.
Вместе с тем отмечу, что по сравнению с прошлым годом себестоимость никак не дорожает, потому что цены на краску остались неизменными.
— Какой еще поддержки вам сегодня не хватает?
— Мне не хватает больше административного ресурса. Есть дома, с которыми легко работать, а есть объекты, принадлежность которых установить очень трудно. Как, например, опорная стена на Нижнебульварной улице под Ворошиловским мостом. Там регулярно рисуются граффити, которые сверху закрашивают серой краской. В этом месте мы могли бы сделать большую визуально привлекательную работу силами профессиональных художников. Процесс согласования все еще остается очень долгим по многим городским объектам, и централизованного окна просто нет.
Не хватает прозрачности не только по согласованию с городом, но и с собственниками зданий. Ее не хватает не только мне, но и художникам. Например, программа капремонта многоквартирных домов еще не закончилась, арт-работы нужно согласовать сначала с собственниками, потом с департаментом архитектуры. Зачастую для творческих людей, для художников эти вопросы очень тяжелые.
— В настоящее время власти Ростова-на-Дону разрабатывают дизайн-код города. Как это может отразиться на проекте «Ничего страшного» и на уличном искусстве в целом?
— Оценить влияние нового дизайн-кода пока сложно, есть предположение, что процесс согласования будет идти сложнее. Гипотетически, может появиться требование работать в единой цветовой палитре в рамках какого-либо участка города. Но на текущий момент все это только гипотезы, никаких взаимодействий с чиновниками по этим вопросам у нас пока не было.
— Какие из ваших проектов можно назвать коммерчески рентабельными?
— Мы некоммерческая организация, мы даже об этом не говорим. Мы не мечтаем ни о каком получении прибыли. Мы скорее созданы для того, чтобы показать художникам, что на культурные проекты можно находить деньги. Можно взаимодействовать как с государством, так и с частными инвесторами и меценатами. Мы продаем билеты на лекции либо творческие вечера, но это гонорар тех, кто их читает.
— Иными словами, вы даете художнику возможность реализовать свой потенциал. В чем интерес художника, помимо творческих амбиций?
— Безусловно, есть фестивали, где художникам платят гонорары. Особенно те фестивали, где художники делают очень большие работы — муралы, например. У нас работы небольшие, мы предоставляем художнику только необходимые материалы и транспортную помощь, контакты волонтеров. При этом мы стараемся, чтобы художник получал от нас PR-поддержку. Все работы мы выкладываем в социальных сетях, на сайте проекта, создаем карты городского арт-пространства. По ним к нам часто обращаются те, кто ищет художников, чтобы обратиться с тем или иным заказом.
Художники очень активные, они откликаются на любой призыв: «Давайте будем рисовать». У нас работает в проекте много федеральных художников, много ребят из соседних южных городов. Обычно мы открыты для сотрудничества для всех. Нам подают заявки, бывает, что ее не успели подать вовремя, и мы общаемся индивидуально. На самом деле это та среда, в которой любой город, любой человек может стать организатором подобного фестиваля, инициатива может идти от администрации или некоммерческой организации, и художники ее поддерживают.
Как россияне будут отдыхать в 2025 году. Календарь
Reuters сообщил об осложнении Израилем переговоров о перемирии в Газе
Лучшие винные бары России по версии самих сомелье
Помпео допустил одобрение Трампом ленд-лиза Украине на $500 млрд
Дилеры попросили отложить повышение утильсбора на 2025 год
Барак Обама объявил о поддержке кандидатуры Камалы Харрис на выборах президента США
Илон Маск заявил о готовности к бою против Цукерберга
Из законопроекта о криптовалюте убрали запрет оборота и частного майнинга
Россияне считают инвестиции в жилье невыгодными, а ипотеку — недоступной
