Домашнее насилие на Кубани: у проблемы есть решения

В последнее время в российском обществе активно обсуждаются последствия т.н. декриминализации домашнего насилия. На ваш взгляд, к каким последствиям может привести это решение?

– Несмотря на то, что сейчас идет постепенное изменение сознания, все же женщины склонны, что называется, «не выносить сор из избы», решать все самостоятельно. Часто им стыдно рассказать о своей проблеме. Все это приводит к тому, что они вообще редко обращаются в полицию. Так что уголовная ответственность наступает крайне редко. Обычно – в случае смертельного исхода или при нанесении тяжелой травмы, когда человек попадает в больницу.

Поэтому крайне сложно говорить, о том, что сейчас уголовная ответственность за домашнее насилии как-то помогает или не помогает решать эту проблему.

Т.е. ничего существенно не изменится?

– Законодатели предлагают вывести под административную ответственность легкие побои. Но что такое административная ответственность? Это штраф. Т.е. в семье что-то не в порядке, супруга обращается за помощью в органы и получает штраф, который ляжет бременем на семейный бюджет. Женщина не решится уйти из семьи для того, чтобы этот человек самостоятельно оплатил штраф (и вряд ли бы он это сделал). Получается, что наказывается не виновник, а семья.

Насколько полиция готова рассматривать обращения о насилии в семье? Часто ли в полиции женщины сталкиваются с мнением вроде: «Когда убьет, тогда этим делом будем заниматься»?

– На сегодняшний день в России нет отдельного закона о насилии в семье, который работает во многих странах мира (по рекомендации ООН). Но мы тесно сотрудничаем с ГУ МВД по Краснодарскому краю и находим помощь в рамках имеющихся у них на сегодня полномочий.

Кстати, на конференции в Санкт-Петербурге я узнала,  что у них случаи насилия в семье очень хорошо  разбираются с участием Следственного комитета, так как глава ведомства поставил эту тему на контроль. Следователи моментально реагируют, включаются во все подобные ситуации для решения проблемы.

Наверное, в России работает лозунг «кадры решают все». При поддержке руководства случаи домашнего насилия силовые органы отрабатывают максимально в пределах возможностей, даже в отсутствие специального закона.

Закон о насилии в семье уже много лет существует в виде проекта, но не принимается Госдумой. Вы не пытались лоббировать принятие закона через депутатов ГД от Краснодарского края?

– Не могу сказать о лоббировании через депутатов, я не владею этой ситуацией. Но то, что на сегодняшний день этот закон опять остается отложенным в долгий ящик, — это правда.

Закон для своей работы требует изменения большого количества других нормативных актов. В это все упирается. Например, существует такая практика, как исключать агрессора из семьи и временно выселять из квартиры, даже если это его собственность. Т.е. в этом случае право на жизнь и здоровье становится выше права собственности. Но для этого должна быть законодательная база. Таких нюансов много, и все вместе они не дают законопроекту о насилии в семье быть принятым, хотя он готов с 2006г.

На ваш взгляд, закон о насилии в семье действительно смог бы переломить ситуацию? Или он разобьется о менталитет, нежелание и неумение людей обращаться за помощью?

– Общество меняется, пусть и медленно. Женщины раньше были более закрыты. Да, нам очень сложно пробить эту стену… Мы пытаемся это сделать, ведем колоссальную информационную работу: это ТВ, это соцсети, общественный транспорт и многое другое. Везде, где это возможно, мы пытаемся рассказать, что нет безвыходных ситуаций, что есть центр помощи. Так что закон стал бы новым толчком для женщин выйти и заявить о своих проблемах.

Тема насилия в семьях в российском обществе практически табуирована. Как вы оцениваете отношение к этому явлению на Кубани?

– После интервью и передач мы отмечаем, что люди звонят нам чаще: они понимают, что такие проблемы есть у многих, что это не показатель неблагополучности. Женщины начинают видеть возможности для решения своих проблем.

Надо понимать, что многие терпят и находятся в тяжелой ситуации по 10-20 лет. Что касается отношения в обществе в целом, то мы никогда не сталкивались с негативным отношением к нашей работе среди властей, депутатов.

Хотя принято считать, что Юг России более консервативен, и здесь эти настроения должны быть сильнее...

– Несмотря на то, что юг более консервативен, семья занимает важное место среди ценностей в нашей жизни.

В Центр обращаются только женщины?

– Ситуации бывают разные. Иногда женщины обращаются вместе с мужчинами, семьей, если они готовы отрабатывать ситуацию вместе с психологом.

В некоторых регионах России прижилась европейская практика психологической помощи мужчинам. Приходят ли мужчины к вам, чтобы что-то изменить в своем поведении, помогает ли это им?

– Мы, к сожалению, сейчас с мужчинами не работаем. Хотя российская практика довольно обширна. Курсы для мужчин есть и в Петербурге, и на Алтае, и в Сибири.

Это действительно важный аспект проблемы насилия в семьях. Просто с женщиной проработать ситуацию и вернуть ее в ту же среду — это не выход. Это системные вещи, тут действительно нужно работать с семьей.

Чем мужчины обычно мотивируют свою агрессию?

– Часто такая модель поведения берет свое начало в детстве, когда человек рос на примере отца, который бьет мать, или испытывал жестокое обращение на себе. Для такого мужчины крик и применение силы — единственная модель решения проблем.

Чтобы это изменить, надо пройти тяжелый и долгий путь с психологом. Надо слой за слоем добираться к сердцевине проблемы. Многие люди не выдерживают этой работы, срываются, уходят, возвращаются к тому состоянию, в котором привыкли находиться. Но справиться с подобными проблемами возможно, надо лишь осознавать, что этот процесс может занять время и потребует много сил.

В чем в подобных ситуациях находят выход женщины?

– Все индивидуально. Кто-то уходит, разводится, снимает жилье, работает и живет своей жизнью. Кому-то помогают родственники. Есть те, которые приходят к нам, получают помощь, но потом возвращаются к тому же, от чего бежали. Некоторые женщины не готовы всерьез что-то менять и хотят, скорее, напугать мужа своим временным уходом в Центр. Надеются, что супруг одумается, принимают решение родить ребенка с целью «изменить» супруга. Но, как показывает практика, подобного не происходит, порой даже ситуация ухудшается.

Появление ребенка как-то помогает?

– У нас таких примеров нет. Хотя некоторые женщины рожают нескольких детей от агрессора — в надежде на то, что что-то наконец изменится.

Специалисты Центра

Какие слои общества наиболее подвержены проблеме насилия в семьях?

– К нам чаще обращаются неблагополучные семьи, в которых есть проблемы с алкоголем или наркотиками. Но это не значит, что проблемы только в таких семьях.

Бывает, приходят женщины, имеющие хорошее место работы, мужа, который занимает достаточно высокое положение в обществе. И здесь феномен того, что женщине стыдно обратиться за помощью, можно увидеть в наиболее ярком варианте.

Я бы не стала говорить, что только какой-то один слой населения сталкивается с насилием в семьях.

Сколько в год приблизительно к вам поступает обращений?

– За прошлый 2016 год к нам обратилось 2242 человека, из них 735 обслужено непосредственно в учреждении. На телефон «горячей линии» поступило 1507 звонков.

Центр помощи женщинам в Краснодарском крае всего один. Вы пытались посчитать, сколько реально женщин нуждаются в помощи? Ведь могут приехать в Краснодар далеко не все жительницы Кубани.

– Да, вы правы, не все решаются переехать в Краснодар. Кого-то держит работа, кого-то расстояние, у кого-то просто физически нет средств на дорогу. Но, если женщины обращаются по месту жительства в органы социальной защиты, то к нам их привозят. Такие случаи были неоднократно.

Получается, что истинный масштаб проблемы никому неизвестен и все может быть в разы хуже, чем мы можем себе представить?

– Если опираться на мировую практику, то в Краснодарском крае могут работать до 20 убежищ, рассчитанных на 15-20 человек. Если женщины будут открыты и будут обращаться за помощью, то все бы эти Центры помощи были бы заполнены.

Но общаясь с людьми по всей России, я могу сказать, что Краснодарский край довольно прогрессивен в теме защиты женщин. У нас есть региональный закон, который защищает женщин, подвергающихся домашнему насилию. В соответствии с ним, если женщина нуждается в убежище и защите от семейного насилия, то ей будет предоставлена возможность временного круглосуточного пребывания в Центре, в том числе с ребенком. На этот период она обеспечивается трехразовым питанием и может пройти индивидуальный курс социальной реабилитации.

Не во всех регионах такие услуги оказываются бесплатно. Но женщина прибежала в халате, тапочках и с детьми подмышкой – какие деньги? Более того, у нас нет лимита на год по количеству людей, которым мы можем помочь.

Буквально недавно, до Нового года, нам звонила женщина из Департамента соцзащиты Ростовской области. Она задавала вопросы о том, как мы вообще существуем, как боремся с иждивенчеством. У них есть только НКО по теме домашнего насилия.

А кубанские НКО занимаются проблемой насилия в семьях?

– В целом, НКО в Краснодарском крае развиваются активно. У нас хорошо работают с инвалидами, с заключенными, с ВИЧ-инфицированными. Я думаю, что НКО придут и в наше направление в ближайшем будущем, потому что есть господдержка, да и ниша свободна.