«АСХОД»: «У белорусской сельхозтехники хорошие перспективы на Кубани»

Фото: из личного архива Александра Алтынова

Ситуацию переживут не все дилеры сельхозмашин. 

— Какова сейчас ситуация на рынке сельхозтехники в России?

— Еще с октября 2022 года мы говорили, что рынок впадает в инвестиционную паузу. В это долго не хотели верить, но в апреле 2023 года выяснилось, что дела не очень хороши. Так все и остается.

— Не очень хороши, это как? «Росспецмаш» недавно сообщил, производство российской сельскохозяйственной техники в рублевом эквиваленте в январе-марте 2023 года сократилось всего на 4,7%.

— Статистика вообще вещь очень коварная, в «Росспецмаше» считают в основном производство. Если мы сравниваем 6 месяцев 2023 года с аналогичным периодом 2022 года, мы должны помнить, что, начиная со второго квартала прошлого года, уже шло снижение. То есть сама база была низкой. Да, постоянно слышны рапорты о том, что мы тут все импортозаместили, что у нас все хорошо. Я спрашивал у одного нашего производителя: «Как вы производите сейчас мощные тракторы?» На что получил ответ: «Никак. Скорее всего, в этом году производства мощных тракторов не будет».

— Что тормозит производство?

— При слабом спросе заводы и дилеры затоварены. На площадках скапливаются сотни и тысячи единиц техники, корректируются производственные планы. Я разговаривал на всероссийском дне поля с представителями МТЗ, мне сказали, что с маленькими тракторами проблем нет. Серию старше 1221 уже надо искать. Ждать их придется от нескольких недель до пары месяцев. У МТЗ производство мощных машин идет на сотни единиц, а потенциальный спрос на них — несколько тысяч единиц. Этих машин не хватает. Заводы просто не способны или не хотят столько производить.

— Что происходит с продажей сельхозтехники?

— Сейчас в России нет никакой системы, которая показывала бы розничные продажи. Раньше по западным машинам этим занималась Ассоциация европейского бизнеса. Сейчас собрать информацию от 600 отечественных дилеров сложно. Можно было бы получать данные, которые консолидируются у Ростехнадзора, но сейчас они детально непубличны. В них отражены розничные продажи техники при получении номеров до отправки в поле.

Дилеры очень хорошо оценивают ситуацию по себе: спрос на сельхозтехнику упал. В одних регионах где-то на 20%, в других на 50% за первое полугодие 2023 года. Дилеры видят, у клиентов денег нет.

— Вы упомянули, что в России около 600 дилеров сельхозтехники. Как они себя чувствуют сейчас?

— За последние 10 лет выручка дилеров не падала ни разу. Где-то выручал рост цен, где-то спрос был хороший. Был один год, когда ее прирост колебался около нуля. В 2022 году говорили, что продавать нечего, тем не менее, рынок вырос в деньгах за счет цен. При этом в физическом объеме он потерял около 25%. Скорее всего, 2023 год станет первым, когда падение будет не только в единицах, но и в деньгах. Ближайшие 6-9 месяцев я вижу такую тенденцию. Это станет большим вызовом для дилерского сообщества. Драма вряд ли случится, но тенденция явно нехорошая — не всем хватит места на рынке. Пока дилеры не ждут возвращения спроса. Судить о нем можно будет после покупок аграриев на следующую весну. Пока грядущая зима смотрится слабо.

— Какой вы видите тут выход?

— Для клиента первое, что приходит в голову — бежать в Росагролизинг. Дилеры понимают, что если покупатель сейчас не может заплатить, нельзя сказать, что через 3-4 месяца он гарантировано откуда-то возьмет эти деньги. Да, скоро будет собран урожай, естественно, аграрии что-то продадут, но если в целом конъюнктура будет оставаться слабой, низкий спрос останется.

— Какова ситуация с иностранной сельхозтехникой? Продолжают ли западные компании работать в России?

— Крупные компании из недружественных стран ушли. Конечно, некий ручеек техники продолжает течь, дилеры везут технику сами. Но эти машины становятся сейчас золотыми. Альтернатива — Китай. С меньшей вероятностью — Турция, но их машины тоже не дешевые. На импортные тракторы в ряде ниш с 1 июля 2023 года без какого-либо предварительного анонса взяли и умножили ставку утилизационного сбора. Где-то в 3 раза, а где-то и больше. Сейчас на китайский трактор мощностью 120-130 л.с. утилизационный сбор будет под 2 млн рублей. То есть цена на китайскую машину также становится очень высокой. Понятно, что так государство защищает свой рынок от внешней экспансии, дает возможность развиваться отечественным производителям, вроде трактора «Кирюша» Кировского тракторного завода, охраняет будущую линейку 7 и 8 серии «Ростсельмаша», завод под которую только строится. Еще ничего не произошло, но мы уже находимся в оборонительной позиции.

— Как это отражается на рынке?

— Китайская техника подорожает, но ее уже завезли, и какое-то время будут распродавать. Производители пока не выстроили систему сервиса. Мы же помним, что на это потребовались годы западным производителям. Какие-то дилеры самостоятельно продают китайские машины, сами решают проблемы, не системно и не в тех объемах. Потребуется еще несколько лет, чтобы привести ситуацию в нормальное состояние. Считаю, что будет происходить принудительная монополизация рынка сельхозтехники. Часть дилеров будет вынуждена уйти, потому что продавать нечего. Вот такая будет плата за развитие отечественного производства.

— Вы сказали, что производители из недружественных стран ушли полностью. Разве они готовы так легко потерять такой огромный рынок, как Россия?

— John Deere ушел полностью, компания всячески старается сделать так, чтобы сюда из их продукции вообще ничего не приезжало: ни запчасти, ни какой любой товар. Другие не работают напрямую, но не чинят отчаянных препонов, чтобы дилеры продавали их товары. Крупные западные игроки находятся под большим давлением. Они избегают публичности, часто заявляют: «нет-нет, мы в России не работаем». Западные сельхозмашины будут и дальше поступать в страну, но только те, которые уже были сертифицированы. Новые модели дилеры сертифицировать не будут. Сейчас это будет сделать сложно и затратно.

— Как эту ситуацию переживают дилеры сельхозтехники?

— Крупный бизнес переключается на строительную, дорожную технику. Также все ищут развитие альтернативных ниш — дистрибуция брендов из дружественных стран, производство и т.д.

— На Кубани уже построен завод МТЗ, строится завод Гомсельмаша. Как может белорусская техника изменить ситуацию на юге России?

— Перспективы у белорусских производителей всегда здесь были хорошие. В среднем в России в год продается 20 тыс тракторов. Из них 70-80% поставляли белорусы. Они хорошо производят малые тракторы (80-120 л.с), которые всегда были востребованы. Для белорусов российский рынок — основной. Поэтому сейчас и ищутся интенсивно отечественные поставщики сложных узлов: гидростатов, приводов, двигателей, коробок передач и т.д. Сейчас даже таких производителей субсидировать начали. Но тут надо долго работать. У крупных западных компаний со столетней историей на разработку чего-то нового уходит 5-7 лет.

— Чего ожидать на рынке отечественной сельхозтехники в ближайшее время?

— Конъюнктура в ближайшем будущем будет оставаться либо слабой, либо умеренно слабой, никаких взрывных перспектив продаж сельхозтехники не просматривается. Предложение, как и в конце 2022 года со стороны отечественных производителей сельхозтехники будет небольшим по широте линейки. Им не все удалось импортозаместить, а если и удалось, то не в тех объемах, в которых необходимо. Исчезает сопряженность тракторной и прицепной техники. Будет ощущаться проблема с ремонтом старых машин. На них будет невозможно оперативно получить запчасти. Российской или белорусской альтернативы на многих позициях нет. Выход один — покупать в этих нишах западную технику. Это может привести к тому, что шлейф окажется дороже, чем трактор. Не уверен, что на фоне слабого спроса будет дешеветь отечественная техника.

— Как это можно решить?

— В последний год заводы, надо полагать, пытаются заключить долгосрочные контракты. Это позволит удешевить компоненты. Подешевеют китайские детали, возможно, снизится цена на отечественные машины. На те, что перешли на китайские комплектующие. Но пока техника осталась такой же дорогой, как и в прошлом году. А аграрии не хотят платить более 30 млн руб. за отечественный комбайн, справедливо считая, что это дорого. Но дороговизна сохранится. Подорожают и лизинговые инструменты. Росагролизинг как-то нивелирует ситуацию, предлагая интересные федеральные программы, но в целом коммерческий лизинг стал только дороже. Сейчас аграрий выжидает. Вдруг времена улучшатся. В отношении спроса на сельхозтехнику в России ситуация будет колебаться от плохой до терпимой. К тому же наш бизнес очень дорогой, есть дилеры с выручкой 10-15 млрд руб., содержать такой бизнес — затратно. Все привыкли, что наш рынок растущий, все у него хорошо. Возможно, так и будет, но не завтра.