Николай Кравченко: «Экономика Кубани начнет восстановление до конца года»

— Бюджет Краснодарского края на 2020 год был принят с дефицитом порядка 9,1 млрд рублей. Вырастет ли дефицит в связи с эпидемией коронавируса?

— На всякий случай поясню, дефицит бюджета мы создавали осознанно, поскольку сможем покрыть его разницей в доходах (профицит был достигнут в бюджете 2019 года и планируется в бюджетах 2021 и 2022 годов — прим.ред). Для этого делались все необходимые расчеты.

Что касается роста дефицита, то мы такой сценарий не рассматриваем. Да, сегодня есть небольшая просадка по динамике поступлений в бюджет — на 13 млрд рублей. Это из-за недобора по налогу на прибыль и НДФЛ. Думаю, причину объяснять не нужно — в режиме изоляции прибыль бизнесу получать трудно. Но в то же время остальные поступления в бюджет идут в плановом режиме.

Доходная часть продолжает уверенно расти, и вызванное эпидемией отставание по наполнению бюджета мы ликвидируем до конца года. На решение этой задачи работает вся команда губернатора Кубани Вениамина Кондратьева.

Могу с уверенностью сказать, что социальные расходы останутся неприкосновенными. По некоторым позициям финансирование даже вырастет. Это, прежде всего, траты на систему здравоохранения, а также на поддержку безработных и многодетных семей. Также сохранится финансирование строительства всех запланированных школ и детских садов, поликлиник и других объектов социальной инфраструктуры.

— По вашим оценкам, насколько сильно бизнес пострадал от эпидемии и как это скажется на наполняемости бюджета?

— Предприниматели сейчас испытывают серьезную нагрузку. Но мы помогаем — в пределах возможностей региональной власти. Например, смогли организовать финансовую поддержку, прежде всего, малому бизнесу.

Понятно, что от бизнеса мы недополучим доходы в бюджет практически до конца года. Но вместе с тем их надо поддержать, чтобы предприниматели остались на плаву. Если мы этого сейчас не сделаем, то еще пять лет будем отряхиваться от последствий коронавируса. А с поддержкой уже к концу года мы рассчитываем на серьезные обороты в разных отраслях — в первую очередь в транспортном секторе и сельском хозяйстве. Есть надежда и на санаторно-курортный комплекс. Пусть он не даст нам тех доходов, что были в предыдущие годы, но мы надеемся на малый бизнес, что хоть они не сократят свои обороты.

Да, ситуация в целом напряженная, но не катастрофическая. Есть запас средств в резерве у губернатора, и он очень мудро используется. Есть еще внутренние резервы, которые задействуют, если возникнет необходимость.

— У края по-прежнему довольно большой госдолг. Будут ли в условиях коронакризиса дополнительно привлекаться заимствования из внебюджетных источников?

— Не исключаю, что краем будет сделан облигационный выпуск как источник покрытия дефицита бюджета, но это не займы в коммерческих банках. Облигации намного дешевле в обслуживании и не создают серьезную нагрузку на бюджет.

А госдолг край продолжит погашать, что сейчас активно и делается. Мы уже сократили его до 88,8 млрд рублей. Если помните, после Олимпиады в Сочи он составлял порядка 170 млрд рублей.

— Будут ли в связи с нынешней ситуацией вноситься коррективы в бюджеты на 2021 и 2022 годы?

— Я уже говорил, что мы к концу 2020 года должны выровнять ситуацию, поэтому не думаю, что будущие бюджеты будут планироваться в сторону снижения доходов. Мы просто не можем себе этого позволить. Край набрал высокие темпы экономического развития, которые нужно поддерживать. Жители Кубани не поймут, если мы перестанем делать дороги, ремонтировать детские сады и школы, строить и оборудовать медицинские учреждения.

Кстати, сегодня, думаю, стало понятно всем, насколько важна поддержка здравоохранения. А ведь в свое время Законодательное собрание и администрация Краснодарского края писали в Москву, что не стоит оптимизировать медицину, сокращать количество койко-мест. Теперь же нужно нести огромные затраты на организацию лечения коронавирусных больных.

Сегодня районные больницы вынуждены превращаться в госпитали для заболевших COVID-19. Тут не то, что снижать число койко-мест, тут надо их увеличивать и возвращаться к тому, чтобы первичная медицинская помощь была развита до самого высокого уровня. Только тогда мы уйдем от таких показателей по смертности и в целом по заболеваемости.

Я более чем уверен, что губернатор обязательно выйдет с таким предложением, и мы его рассмотрим в ЗСК. Потому что эпидемия всем наглядно показала, где у нас слабые места и натянутые струны.

— Рост валового регионального продукта на этот год планировался на уровне 2,5%. Снизится ли он сейчас?

— Я думаю, что мы все же несколько потеряем ВРП в натуральных объемах. Поскольку первые дни после снятия самоизоляции будут сложными для всех отраслей, в первую очередь, для сельского хозяйства.

А вот в рублевом эквиваленте, думаю, мы вытащим положительные показатели к концу года однозначно. По всем отраслевым направлениям нашей экономики.

— Сможет ли оправиться от шока санаторно-туристическая отрасль?

— Однозначно. У нас есть большие надежды на внутренний туризм. Кроме того, когда подключится фонд обязательного медицинского страхования, мы начнем наших ветеранов оздоравливать за счет предоставления бесплатных путевок.

Я думаю, что после снятия карантина и соседние регионы вновь на лето приедут к нам — посмотреть на природу Кубани, искупаться в Черном море. Мы край гостеприимный, и каждый найдет здесь отдых на свой вкус.

— В 2019 году Следственный комитет возбудил уголовное дело. Вас подозревают в том, что ваша дочь Олеся Кравченко, которая работала у вас же помощником, получала с вашим участием зарплату за определенные отработанные дни, хотя по факту в эти периоды не находилась в России. Как вы можете это прокомментировать?

— Если позволите, немного дополню то, что вы сказали. В материалах этого очень странного дела формулируется, что моя дочь несколько раз в 2011, 2013, 2014 и 2015 годах «отсутствовала на рабочем месте». Но тут есть одна загвоздка: у депутатов все помощники не имеют своих официальных рабочих мест. Свою работу они часто выполняют в месте своего фактического нахождения. А поскольку сегодня, чтобы решить поставленную задачу, необязательно сидеть в кабинете, это также значительно упрощает дело. Мы живем в современном мире — каждый носит с собой мобильный телефон с подключенным интернетом и может всегда оставаться на связи.

Взять меня — я регулярно помогаю жителям Крымского и Темрюкского района. Там тоже есть у меня помощники, и все они фактически работают без рабочего места, то есть удаленно. Они организуют встречи с жителями, собирают просьбы, часто работают в выходные. Как правильно отметить их работу в табеле? Именно поэтому ставится не «восьмерка» (отработанные 8 часов рабочего дня — прим.ред.) как на производстве, а буква «Я» — «работа сделана».

Резюмируя, следователи считают, что прямо начиная с 2011 года я и моя дочь годами заведомо умышленно готовили, планировали и наконец похитили целых 70 тысяч рублей. Мне и, я думаю, многим здравомыслящим людям эта фабула кажется очень смешной. Дальше углубляться в дело и комментировать я не буду — лучше пусть это делают профессиональные юристы.

— Почему вы решили взять свою дочь на работу и что конкретно она делала в должности помощника?

— Я взял ее своим помощником в 2008 году. Она была более чем подходящей кандидатурой — со степенью кандидата экономических наук и 11-летним опытом работы в различных государственных и муниципальных учреждениях, в том числе территориальном фонде обязательного медицинского страхования и министерстве финансов Краснодарского края. О ее работе в администрации края все положительно отзывались и неоднократно поощряли Олесю.

Мое решение о том, чтобы взять Олесю было основано на ее высоком профессионализме. Закон это не запрещает. У меня она работала над целым рядом нормативно-правовых документов. Это и закон «О бюджете», внесение в него изменений, индикативные планы, госпрограммы, исполнение бюджетов и так далее. Я мог на нее положиться. Я доверял дочери, прекрасно знал ее сильные качества и всегда спокойно поручал ей работу над бюджетом, потому что был уверен, что Олеся сделает великолепную экспертную оценку, заключение для комитета ЗСК по финансово-бюджетной, налоговой и экономической политике. И комитет всегда был на высоте в этом плане. Со многими ее замечаниями соглашались и в минфине, и в минэкономе. Естественно, в работе она постоянно контактировала с этими ведомствами.

Мы посчитали — в администрации края в работе над бюджетом с апреля по октябрь были заняты 180 человек, а экспертную оценку итогового документа делала одна Олеся. Да, регулярно обращаясь за помощью к нашим экспертам, но и они подтверждают — основная работа была на ней.

В те дни, когда якобы по версии следствия Олеся не работала, она продолжала экспертизу нормативно-правовых документов. Поскольку она отвечала за очень много важных задач, ее работа была круглосуточной. В эти дни Олеся общалась с руководством минфина и минэконома, запрашивала данные, формировала экспертные оценки и присылала результаты своей работы. Все эти факты я могу доказать.

— Вы будете отстаивать свою версию событий в суде?

— Да, я готов идти в суд и там подтвердить свою невиновность. Понимаю, что я, наверное, раздражаю кого-то тем, что работаю честно и не беру никаких вознаграждений. Или кого-то злит слаженная работа команды губернатора, членом которой я являюсь. Все это, видимо, выбивается из чьей-то картины мира.

Мне уже предлагали возместить ущерб, который якобы нанесен Законодательному собранию Краснодарского края, но я этого делать не буду, поскольку закон не нарушал. Это расследование уже стоило мне здоровья, но я уверен, что в Краснодарском краевом суде работают профессионалы, которые вполне компетентны разобраться в данном вопросе.